Безбрежный красный песок под ногами до самого горизонта, миллионы лет озаренный лучами холодного Солнца.
Горные хребты, перемежаемые просторами изъеденных ветрами многокилометровых дюн
Невообразимый ад неистовавших когда-то, давно потухших вулканов.
Скажите, каким вы видите Марс?
Изначально представлял этот текст иным. Интермедии должны были пародировать «Марсианские хроники», возможно — «Аэлиту», предоставив эффектный бэкграунд глубокомысленного психоаналитического повествования. Но… внезапно и где-то глубоко внутри родилось ощущение величественного древнего города в подземельях, осыпающихся каменных ступеней и полуразрушенных переходов, вереницы огромных, некогда помпезных залов в кавернах пустот замолчавших недр.
А ирония — бесследно исчезла. Что же, пусть так. Не мне решать. Итак…
Депрессивен и непостижим марсианский мир. Абсолютно непригодный для жизни, мертвый и чужой — он, тем не менее, чаще других приковывал к себе внимание обитателей соседней, столь яркой и живой, планеты. Их мечты не могли остановить ни крайне тонкая, лишенная озонового слоя атмосфера, ни низкие температуры на поверхности Марса. Откуда-то из подкорки рождались видения фигур людей в темных, напоминавших средневековые, одеяниях; люди эти свершали странные обряды. Но, самое главное, так же, как и мы — с надеждой и тоской — обращали они взоры к небу, навсегда закрытому для них гигантскими толщами каменных глыб над головой.
Начиналось все и здесь, как водится, с идеи. Идеи странной, надо сказать. С психологической абстракции, в земной культуре получившей название СуперЭго.
Да, тот самый внутренний цензор, который, взирая бесконечно свысока (не отсюда ли концепция «Вселенной Орла» знаменитого писателя?) сияющих вершин Бессознательного на любые потуги человеческого Я — сводит на нет абсолютное большинство его устремлений и действий. Тот самый внутренний голос, имеющий множество ипостасей: ваша совесть, ваш критик и палач, ваш тайный взгляд на самого себя любимого. К слову, здесь вполне нелишне следующее предположение: именно этот Взгляд с недостигнутой нами Вершины все мы обычно склонны (ошибочно) называть Богом.
Целью большинства психотерапетических практик является, в силу понятных причин, понижение приоритета СуперЭго, отмена влияния его параноидальных проекций. Порой это приносит плоды, но не в острых случаях: когда сознание уже в немалой степени затоплено экспансией психического материала Бессознательного — психоанализ бессилен, на помощь приходят лишь антипсихотики последнего (или не очень) поколения.
И вот именно здесь, вероятно, следует увидеть точку, что разительно предопределила дальнейшее расхождение путей развития цивилизаций Земли и Марса. Адепты тайных знаний Красной Планеты объединили усилия, пойдя по парадоксальному пути: не приглушать СверхЯ а, напротив, уметь прислушаться к нему, ища скрытый смысл в непонятных его проекциях и сознательно позволяя занять доминирующую позицию в попытках абстракций различных логических слоев психики реализовать Самость.
Что причиной странному этому выбору, определившему спасение (или гибель?) целой планеты? — Бог весть. Мне думается, подспудную, но немаловажную роль сыграло то обстоятельство, что марсиане — дети подземелий, с вечной неизбывной своей тоской по свету; в этом коренное отличие от психологии землян, неколебимо уверенных, что они и без того в Свете, и необходимо приложить совсем немного усилий, чтоб насовсем исчезли уже и тени. Напомню, поверхность Марса мертва, и нет на ней места иллюзиям.
Возможно ли, что именно здесь родилось решение: как разглядеть вместо Страха и Ужаса, вечными спутниками сознания парящими в недосягаемой вышине над жителями Марса всю их жизнь — Нечто Иное?
Была сделана крупная ставка, и ставка выиграла. Выигрышем стал поистине Новый Мир. Глубоко, за многие километры от изъеденной ветрами поверхности планеты, в гигантской впадине северного полушария были созданы институты, в которых родилось новое поколение избранных жителей Красной планеты. Поколение, которому не было суждено жить при свете холодного марсианского солнца, но которое сумело понять Вселенную критично по-новому.
Как же видят свой Мир те, кто Видят?
Спервоначалу приходит осознание энергетической оболочки, в которую одето тело. Что на первых порах доставляет немало неудобств: теряется скоординированность, движения становятся неуклюжими, будто несешь на себе нечто невидимое, но и нелегкое. Ты будто бы одел скафандр. Но это быстро проходит.
Далее житель Марса с удивлением и благодарностью понимает и принимает, что единственной причиной, в силу которой он никогда ранее не замечал своей странной ноши, была ее бессознательная проекция на внешние объекты. И — еще далее — шок: проекция Непонятого на человека противоположного пола рождает сексуальное вожделение; проекция же на существо того же гендера нисходит в сознание как страх, впечатление расколотой личности и крайне неприятное чувство, будто находишься в полной власти внешнего объекта. Теперь нет ни того ни другого, но есть подобие энергетического тела… хм, но адекватна ли такая замена? Видящие считают, что да.
Ведь тут — как посмотреть. Не следует забывать, что в своем рассказе я касаюсь лишь верхнего слоя марсианской философии, покоящейся, подобно кратеру Патера Альба тектонической провинции Фарсида, на уже к тому времени мощных слоях представлений марсиан о Вселенной. В их сегодняшнем понимании (и с учетом сказанного), рождение ребенка — разумеется, прекрасно, но знаменует окончательный отказ от своего предназначения, передачу эстафетной палочки новому человеку: у меня не получилось, попробуй теперь ты.
В общем-то, выглядит логично. Или нет?
Вдумайтесь еще раз в сказанное. Или иллюзорный мир проекций, где любая экзистенция плавно (или же не очень, китайцы хорошо сумели почувствовать странный этот ритм) перетекает в другие, или же — отказ от того, что тысячелетиями считалось нормальной жизнью. Что бы выбрали вы? — впрочем, я знаю ответ. Но марсиане выбрали выход… откуда? — из чистилища? — матрицы? Нет у меня ответа на этот вопрос.
Следующий этап индивидуации марсианина — осознание того, что кажущаяся реальность Марса именно описанными проекциями и была вызвана, ничем другим. Видящий получает мощное психическое оружие, к владению которым он теперь полностью подготовлен…
<На этом месте рукопись ненадолго обрывается, отсутствует одна или несколько страниц.>
Шли дни. На поверхности Марса таяли, подчиняясь напору ветров и ударам небесных камней, годы, проносились столетия. Здесь же, в тайных лабиринтах древних пещер, начало твориться странное: время будто остановилось, и сознание жителей его в подавляющем большинстве своем заполонило прошлое. Была ли произошедшая регрессия реакцией на смелые эксперименты с коллективным бессознательным марсиан, или вмешалась иная причина — осталось непонятым.
Приняв угрожающие масштабы, психосоциальный казус перестал быть только лишь странен, обретя характер пандемии, всепланетной проблемы: когда жалобы на ностальгию были выявлены психологами даже у детей, стало ясно, что разнообразные бенефиции и плюсы ушедшего времени — лишь предлог для сознания обратить взор назад. К слову сказать, медицинский этот факт имел место не только на Марсе: ученые Земли также в свое время пришли к выводу, что суггестивный, манящий Свет, который всем нам свойственно приписывать пролетевшим годам и ушедшей молодости — не имеет на самом деле к ним ни малейшего отношения, лишь предваряя, говоря поэтическими образами, зловещее появление Мефистофеля.
И тогда решено было форсировать выход из острого кризиса, пред лицом которого оказалась марсианская цивилизация, прибегнув к решительным мерам.
Каков окончательный итог эксперимента — мне неведомо. Сегодня я вижу лишь мертвую планету, всегда, впрочем, бывшую таковой: космический холод, нескончаемые метеоритные дожди на поверхности, навеки утихнувшая битва сейсмических катаклизмов внутри, под каменными сводами. Выжженная, будто человеческая душа, безжизненная пустыня.
Но, может быть, я вижу далеко не все?