Не открою секрета, если скажу за одну из стран третьего мира, в которой живу: коронавирусная пандемия проходит здесь…
…на веселеньком фоне судорожной подготовки к очередному фейковому голосованию «за поправки к Конституции» гуртом и такому же лихорадочно-абсурдному «параду победы».
Помимо воли вспоминаются (ну вот такая «неконтролируемая ассоциация», как говаривал в бытность своих концертов А.М. Городницкий) марширующие в голливудских блокбастерах бессмертные полки зомби; да, глупость в самом деле бессмертна и правит миром, как утверждает один из моих приятелей…
… с какового утверждения, собственно, и хотелось бы начать сегодняшний разговор. Скажите, мне ведь не одному представляется так, что престранное умонастроение, описанное Тургеневым и Достоевским как нигилизм и получившее в России свое дальнейшее распространение под видом нескольких, в том числе и политических, течений — имеет актуальным сегодняшним днем вполне естественное и логичное свое продолжение, нареченное в простонародье «ватой»?
Начну с наблюдения, объектом которого явился мой знакомый, полностью внезапно для меня заделавшийся вдруг большим, что называется, фанатом Р.А.Кадырова. Почему внезапно? хм… ну, натурально, представьте себе пожилого человека, который, несмотря на изрядную долю наивности и даже внушаемости, вовсе не лишен известной харизмы и ума, которые несколько глупейших ходок (тьфу-тьфу-тьфу, главное не зарекаться, Россия ведь) не смогли полностью свести на нет. Вспомните Клима Петровича Коломийцева из мелодекламации Галича; ну вот как-то так, похоже. В обычном понимании это законченный работяга и быдлан с напрочь замусоренными российскими ТВ и бытием мозгами, с которым, однако, мне приятно было общаться в течение многих лет… давно, правда, это было, где-то до 2014. И вот, представьте… внезапно начинаю я улавливать в его репликах все чаще и чаще звучащее в адрес главы чеченской республики (помилуй боже, не то что на Северном Кавказе, но даже и на южном берегу #крымнаш мой друган никогда не бывал) одобрительное бубнилово самому себе под нос: «а знаешь, он ведь правильно говорит, так с ними и надо».
Вы поймете мое удивление, перечитав еще раз, если необходимо, краткую аттестацию моего приятеля в предыдущем абзаце. В качестве безнадежного российского люмпена чел этот в обиходе абсолютно не чужд любому виду национальной фобии: ненавидит он как бог свят евреев и молдаван, узбеков и таджиков, европейцев и американцев, индейцев и латиносов… мимоходом в скобках подчеркну субъективное свое убеждение, сколь бы цинично оно не прозвучало: на самом деле ему все равно, на что выплескиваться, гибель ли малазийскго боинга над Украиной или катастрофа российского SSJ 100 в Шереметьеве дают ему ровно одинаковую отдушину… поверьте, рассказываю про реального человека, приятель мой — вовсе не плод псевдолитературной фантазии горе-автора. Тут ничего не поделаешь, низкий поклон, что называется, маме-папе… корни подобного рода психологических коллизий берут начало из детства, многажды имел случай убедиться в справедливости этого тезиса. Оставлю здесь ссылку на страничку моего блога, повествующую о совсем ином, иного круга и иного уровня человеке, вернувшегося, увы, несколько лет назад «грузом 200» с Украины, взгляните. Материал совсем короток, попросту дань памяти другу юности; а вот комментарии людей, близко знавших Сергея, в самом деле представляют интерес, рисуя картину поистине разительную.
Но вернемся к основному объекту рассказа, резко перекрасившемуся из патологического ксенофоба в убежденного сторонника политики руководителя чеченской республики. Фокус психологического переодевания объясняется просто: скажем так, слова и действия чеченского лидера, распиаренные по зомбоящику и, особенно, в интернете… произвели на моего приятеля действие, как бы это помягче сформулировать, несовместное (как «гений и злодейство») с им же созданным, для самого себя любимого, образом. Бал здесь правят наивность и простодушие впечатлительного пятнадцатилетнего подростка, каковым мой приятель остался (увы, вполне закономерно) в сегодняшние свои 66; проекция на внешний объект собственных страшков инициирует психологический конфликт, простейшее решение которого — публичная декларация согласия с объектом, принявшим на себя проекцию и вследствие этого всесильно-угрожающим на уровне обычного сознания.
Хм, интересно. А… не такова ли вообще одна из психологических подоплек феномена «стокгольмско-российского» синдрома, именуемого в просторечии коротко и емко, «вата»? — т. е. согласиться и присоединиться к тому, чему не в силах противостоять. Как видите, к самому популярному сегодня объяснению этой поразительной социально-психологической коллизии, особенно ярко проявившей себя в последние российские наши годы — все мы здесь, дескать, потомки крепостных рабов, составлявших в России середины XIX века 9/10 населения — пытаюсь я добавить престранное свойство российской же ментальности, представляющее из себя несколько гипертрофированную (предположу, что в меньшей степени это качество психики вполне обычно для нормального человека) подсознательную проекцию части психического материала вовне; впрочем, первое нисколько не противоречит и более чем совместимо со вторым.
Вот и повис в очередной раз в воздухе вопрос, что же это за «психический материал» такой… но и здесь автор способен лишь в очередной же раз уйти от прямого ответа в область поэтических иносказаний. К излюбленной моей аллегории — щемящая ностальгия, ошибочно приписываемая нами тоске по ушедшим годам и являющаяся на самом деле («здесь и сейчас», а никак не в прошлом) задумчиво-испытующим взглядом таинственного незнакомца, присевшего рядом на скамейку у Патриарших, которому не смеешь прямо взглянуть в глаза — прибавлю еще одну, несколько более прагматичную…
… но сперва небольшая оговорка. Именно в момент утверждения, дескать, свойственная немалому количеству людей «ностальгия по ушедшему» интерпретируется обычно заведомо ошибочно — у заинтересованного и непредвзятого читателя должна (обязана!) появиться, наконец, некоторая доля эмоциональной предвзятости: здесь «срабатывает» психологическая защита, стремящаяся держать архетип за пределами сознания. Если поймаете себя на чем-либо подобном, знайте — все вполне нормально и естественно. Лучшей иллюстрацией этому механизму, также всегда старающемуся остаться в тени, была бы, как мне представляется, фабула очень старого произведения* братьев Стругацких, иронично повествовавшего о сотрудниках некоего закрытого «ящика» советских времен, внезапно для себя приблизившихся к пониманию того, что понимать им совершенно не нужно, и фантастически-гротескных последствиях этого. Здесь — ваша личная битва, ваше собственное решение. Принимая их, помните: всерьез углубившись в детали Странно Происходящего — быстро теряешь возможность пути назад.
Обещанная параллель, посредством которой попытаюсь проиллюстрировать бессознательную попытку объяснить крайне странный и, если вдуматься, на редкость любопытный психологический аффект — тоской по ушедшим годам (кстати, играет немаловажную роль и в «коммунистической» идеологии, дескать, неплохо б «назад в СССР»): припомните о слепом пятне нашего глаза, в существовании которого совсем несложно убедиться, нагуглив простенький рисунок, «фигуру для обнаружения слепого пятна»:
Я.И.Перельман, Занимательная физика». Слепое пятно глаза.
Держите рисунок, размещенный выше, на расстоянии сантиметров 20 от вашего правого глаза (закрывши левый) и смотрите на крестик, помещенный слева; медленно приближайте рисунок к глазу: непременно наступит момент, когда большое черное пятно на скрещении обеих окружностей бесследно исчезнет! Вы его не увидите, хотя оно будет оставаться в пределах видимого участка, а обе окружности справа и слева от него будут отчетливо видны.
Этот опыт, впервые произведенный в 1668 г. (в несколько ином виде) знаменитым физиком Мариоттом, очень забавлял придворных Людовика XIV. Мариотт проделывал опыт так: помещал двух вельмож на расстоянии 2 м друг против друга и просил их рассматривать одним глазом некоторую точку сбоку, – тогда каждому казалось, что у его визави нет головы.
Как это ни странно, но люди только в XVII веке узнали, что на сетчатке их глаз существует «слепое пятно», о котором никто раньше не думал. Это то место сетчатой оболочки, где зрительный нерв вступает в глазное яблоко и еще не разделяется на мелкие разветвления, снабженные элементами, чувствительными к свету.
Мы не замечаем черной дыры в поле нашего зрения вследствие долговременной привычки. Воображение невольно заполняет этот пробел подробностями окружающего фона; так, на рисунке, приведенном выше, мы, не видя пятна, мысленно продолжаем линии окружностей и убеждены, будто ясно видим то место, в котором они пересекаются.
Ну вот, как-то так: сами того не сознавая — мы легко окрашиваем нечто, чего не видим, в привычные формы и цвета; — причем это “нечто” находится не прямо перед нами, а сбоку, наблюдаем мы его боковым зрением. Хм, не странно ли, а? — будто бы ушедшие годы, которые тоже навсегда с нами, но… Одним словом, чем не аналогия для краткого описания престранного психологического аффекта, когда воспоминания о прошлом начинают играть для нас с вами столь неадекватно значительную роль, что вполне впору усомниться в их естественности? – медики, специализирующиеся на детской психиатрии, могли бы немало рассказать о том, как неоднократно наблюдали подобную “ностальгию по прошедшему” у своих, увы, крайне юных подопечных.
Слепое пятно глаза. Бессознательное и архетипы. Связь времен: нигилизм XIX столетия, ватники и война с Украиной современной России.
И вот здесь — еще одна параллель, одновременно трагичная и обнадеживающая. Как уже неоднократно отмечал, неблагополучная семья весьма многое предопределяет в судьбе повзрослевшего ребенка; и точно так же, как правило, нет пути назад. Да, но вперед путь открыт. Возможно, именно здесь таится горькая и нелегкая, как обычно, удача моей всегда неблагополучной родины, к которой вовсе не след относиться с той ноткой пренебрежения, с которой я («страна третьего мира») начал? — например, живя в благополучной Европе, навряд ли взялся бы я за этот рассказ. Почему бы не отнестись к жизни в сегодняшней России — как к Зоне (прошу прощения за двусмысленность, которой не хотел) бр. Стругацких**, зеркалу, возможность взгляда в которое суть тот самый мистический диалог с самим собой, удача которого выпадает далеко не всякому сталкеру?
Подытожу: краткий сегодняшний разговор был о бессознательных проекциях и о различных их проявлениях. Да, упоминание о нигилизме и страшных его порождениях*** не случайно и имеет прямое отношение к сказанному, чем и попытаюсь на сегодня закончить….
Смотрите, как интересно получается: начали мы с вами с одной проекции, житейское проявление которой нелицеприятно и явно не предмет обсуждения в великосветском салоне, пришли к другой, несколько более эффектной и изящной конструкции, попытались найти удобную иллюстрацию (слепое пятно глаза) и обобщить, вновь вернулись назад… логическое противоречие? — нет, думается мне. Всего только разные грани, различные отображения одного и того же. В контексте попытки хоть какого-то иносказания в качестве ответа на вопрос о природе и содержании психического материала, названного Карлом Густавом Юнгом архетип, и являющимся, по-видимому, основой для различно проявляющих себя проекций бессознательного — еще одна иллюстрация напоследок, чтобы уж совсем запутать дополнить и без того малопонятную картину: припомните, пожалуйста, знаменитый город Амбер классика американской фантастики, являющийся, по мысли своего Автора****, прототипом всех других городов, которые всего только суть его тени.
Why not? «Тень. Моя добрая старая Тень, ты так покорно лежишь у моих ног.»***** Да, но мы-то ведь с вами помним, из чтения другого (других) произведения, что Тьма и Свет связаны неразрывно, и не поддадимся искушению «фантазии наслаждаться голым светом», не правда ли..?
*Стругацкие, «За миллиард лет до конца света».
**Стругацкие, «Пикник на обочине».
***Достоевский, «Бесы».
****Желязны, «Хроники Амбера».
*****Шварц, «Тень».
Интересная трактовка спектакля Рыбникова. Спасибо
Правы. Спасибо за ремарку.
Аффтар, ты забыл упомянуть мальчика Кея из Снежной Королевы. Льдинка в глазу, тоже лыко в строку. 🙂