Благополучно живет-себе-поживает в уютном и теплом романе Уилки Коллинза эдакий симпатичный персонаж по имени Беттередж, отличающийся забавным свойством: есть у него любимая книга «Робинзон Крузо», которую он стократ перечитывает и которая является для него другом и советчиком на все случаи жизни. Для автора этого блога с самого его детства в точности таким же, по прихоти судьбы, «робинзоном крузо» стала восстановленная в 80-х редакция спектакля «Тень» в постановке Николая Акимова ленинградского театра Комедии.
Подобно герою «Лунного камня», перечитывал я этот спектакль много раз: помню Арсеньева и Котова — Ученого, Артура Ваху в роли Тени и его в этой роли предшественника, помню блестящее исполнение роли людоеда-трактирщика Пьетро Вячеславом Захаровым, а чуть позже — Львом Лемке, Цезаря Борджиа Валерия Никитенко. А с Владимиром Трухановым — Стражником — «в каком доме рожает? — я оштрафую» — мы жили когда-то в соседних почти домах, и однажды выпала мне несказанная удача разговориться с ним о его театральных ролях…
Замерло перед глазами, будто было вчера, да и как забыть такое… сварливые нотки в голосе персонажа Михаила Светина — Министра Финансов — по сей день звучат в ушах, когда слушаю по Эху Москвы (вернее сказать, когда слушал, эфир Эха Москвы на данный момент перестал существовать) последние нерадостные новости: «Вот отчего благоразумные люди переводят золото за границу в таком количестве. Один банкир третьего дня перевел за границу даже свои золотые зубы. И теперь он все время ездит за границу и обратно. На родине ему теперь нечем пережевывать пищу.»
Первоначальный вариант этого текста был написан мной на третьи сутки войны специальной операции, ночью, когда все мы со страхом и яростью ждали атаки на Киев. С непонятным, непонятым чувством я прислушивался к себе: сквозь мысли и эмоции весенним солнечным лучиком струилось Странное… странность была в том, что я вовсе не склонен обычно воспринимать мир как «театр, а все мы в нем актеры», и уж тем более ожидать Deus ex machina. Но со времен начала тюремного заключения Навального и чуть дальше, когда наконец довелось мне услышать в свой адрес «да мы всех вас уже пересажали» и ложью это, в общем-то, не было — не выходила у меня из головы концовка «Тени», третье действие… помните? — Ученого, сопровождаемого улюлюканьем придворных, ведут на казнь, чуда не происходит, ему рубят голову, и вот именно тут, хм… и происходит вполне себе Обыкновенное Чудо. Которого, в общем, следовало ожидать: «ведь мир-то этот создаем мы, именно мы, люди». А это — просто тень и не более того, «Тень, знай свое место». Вообще говоря, что вы видите чудесного в том, что тень по природе своей неспособна существовать после смерти своего хозяина, даже если ей удалось когда-то в бытность от него сбежать?
Евгений Шварц. Тень.
Господа! Это жестокое существо погубит нас всех. Он у вершины власти, но он пуст. Он уже теперь томится и не знает, что ему делать. И он начнет мучить вас всех от тоски и безделья!
— до сих пор звенит в ушах истошный этот крик со сцены. В последние годы чаще… «Тень. Тень захватила престол.»
Именно таким было ощущение, и только вот такая, как рассказал выше, теплилась глубоко где-то внутри меня надежда. Когда киевский мой приятель упрекнул в том, что ему, дескать, «не до шуток» сейчас — не мог я в телеграме объяснить и передать ему странное свое Это. Да он бы и не понял, момент в самом деле неподходящий… стезя автора Робинзона Крузо была ох как непроста, вплоть до гражданской казни, но куда как далеко ей до перипетий судьбы Евгения Львовича Шварца, умудрившегося «протащить пилатчину» — написать в форме сказки для взрослых апологию Христа — в конце тридцатых, и тут же спектакль был поставлен в Ленинграде самим Николаем Акимовым. Вот это и впрямь чудо, которому не перестаю удивляться…
Е.Шварц. Тень
Он невозможный человек, он раб моды. Когда модным было загорать, он загорел так, что стал черен как негр. Потом загар вдруг вышел из моды, и он решился на операцию! Кожу из под трусов, это было единственное белое пятно на теле, врачи пересадили ему на лицо. — Надеюсь, это ему не повредило? — Нет, он только стал невероятно бесстыден и пощечину теперь называет просто: шлепок.
Актуально, не правда ли?
Аналогии и параллели рассказанному мной, конечно, сами собой напрашиваются, но анализировать себя крайне сложно, тут же следуют диссонанс, вытеснение… оставил на будущее попытку психоанализа престранной своей фиксации на произведении, простецким совковым языком повествующим совсем другую Книгу. Не суть, то, что скрыто — скрыто. Единственное соображение, которым хочу сейчас поделиться: может статься, поразительное, не имеющее (почти) аналогов в истории возвращение «берлинского пациента» — не было, с его точки зрения, ни ошибкой в расчетах, ни следствием деятельности агента влияния, как уверял нас всех практичный Венедиктов? — Бог весть, увидим. Если доживем. Хотя теперь я уверен, что увидим.
Взгляните короткий отрывок из «Тени». Последняя сценическая редакция за авторством Татьяны Казаковой, сценка эта из восстановленной версии акимовского спектакля вошла в ее «Тень» практически без изменений (лучше не сделать, не сыграть). И пусть остаются с вами Надежда и Свет. Держитесь, кияны. Ведь правда на вашей стороне, а это — только Тень.
«Лакеи! Топнуть ногой!.. болваны, моей, моей ногой топнуть, болваны! БОЛВАНЫ!!!» — гениальная пантомима и буффонада Михаила Светина, во время которой Михайлов и еще один актер, играющие под руки водящих по сцене парализованного после неудачного отравления Министра Финансов холопов и сами с немалым трудом удерживающиеся от того, чтобы расхохотаться — особенно запала в душу.
Еще один, на этот раз, кажется, вполне официальный промо-ролик «Тени», спектакля санкт-петербургского театра Комедии им. Акимова. Постановка Татьяны Казаковой.