Материал является естественным продолжением и второй частью статьи Утренний кофе. Принцесса цирка. Павел Брюн, делая попытку краткого рассказа о некоторых знаковых особенностях психологии общения людей под воздействием вытесненного находящегося за порогом сознания психического материала.
Сходу резюме: общение на zнаковые темы строится априори по иным лекалам, нежели привычно в обиходе вам или мне. Грубой ошибкой является подход к подобному разговору, как к обычному, причем ошибка эта, вероятнее всего, недвусмысленно повествует о явном вашем непонимании механизма такого рода общения. И, как следствие, неспособности объяснить или научить чему-либо; в том случае, если вы берете на себя такого рода претензию: научить.
Коротко об уже прозвучавшем. С чего начинается фабула договора, т.е. документа, регламентирующего правовые основы взаимодействия двух сторон, сразу под шапкой? — правильно, с определения терминов. Протокол взаимодействия подразумевает, что вы говорите на одном языке, одинаково толкуете терминологию. Проблема же, с которой мы сейчас столкнулись, состоит в том, что человек, мироощущение которого определяет — будто бы льдинка в глазу Кея, великолепная иллюстрация Андерсена! случайна ли она? — неявное психическое содержание, говорит с вами на заведомо ином языке, нежели тот, к которому вы каждодневно привыкли. И «подписать договор общения» не удастся, пусть даже будет на то искреннее желание обеих сторон. Вот так, не больше и не меньше.
И вот на этом самом месте в воздухе сам собой повисает вопрос, не слишком ли автор претенциозен и резок, не излишне ли много себе позволяет… «а кто ты такой?», говоря словами российского быдла, воспетого когда-то в бытность Ильфом и Петровым. Насчет «резкости» отвечу так, как ответил мне когда-то один художник, мой приятель: «понимаешь, бывает доброта, а бывает бодрота». Термином «доброта» в целом ряде случаев возможно описать действия, по обывательским общепринятым меркам никак не выглядящие так, чтобы казаться добрыми… а вот насчет второй альтернативы позволю себе небольшой литературно-психологический экскурс.
Знаете, с тех самых пор, как прочел «Пикник на обочине», я ломаю голову над концовкой этого произведения Стругацких. Нет, не то чтобы ночами не сплю, пытаясь понять, отчего центральный герой повествования после нескольких, в том числе, отсидок, являющихся частью его пути Сталкера — приносит в ничем не оправданную жертву доверившегося ему, по сути, Ученика… но вот засело оно занозой в памяти и время от времени возвращает к себе. Для книг Стругацких подобное несоответствие — необычно и нелогично, здесь несвойственный вдумчивым и глубоким авторам диссонанс. Я попробую объяснить, как я это понимаю.
Публикация на Хабре рассказа Игры с Бессознательным инициировала ряд небезынтересных комментариев, так что я попробовал задать этот свой вопрос там. Было несколько ответов, в том числе остроумных, но более других запомнился один: Зона иссушает душу, превращая в пустыню, отсюда и последняя реплика сталкера, авторство которой принадлежит, если помните, не ему. Я остановился покамест на этом объяснении; не потому, что свято уверовал в истинность догадки, но оттого, что она близка мне, поднимая тему Учителя (и не только). В самом деле, у Кастанеды был, если верить сюжету его книг, великолепный проводник по Зоне, а у персонажа Стругацких Учителя не было. Как результат неумелой игры с архетипами — в зависимости от того, привычнее ли вам практичный и сухой наукообразный язык, либо же поэтика — прозвучавшее в финале книги описание выжженной земли, безжизненной пустыни, обозначаемое обычно в психиатрии как симптом определенного психического состояния; «Себя я утратил, Создатель! Ты дух мой похитил, пустынна обитель. Стучу по груди пустотелой, как дятел. Создатель, Создатель…»
Расскажу о банальной бытовой драме, разыгравшейся когда-то на моих глазах. Итак, опуская подробности: жили-были два приятеля, оба, скажем так, одного психотипа, «из одной колоды». Обоим мир представлялся бессмысленным и нелепым, оба были маргиналами, кое-как перебивались работой в охране (что, опять-таки, смысла не имело). Но, при всем сказанном, первый обладал всегда немало удивлявшей меня (при таких-то исходных!) цельностью натуры, и гибкой, сильной психикой; второму же в юности был поставлен диагноз психопатия, и оправдывал он его, что называется, «на все сто». Обладал уникальным свойством настроить против себя любую компанию, был необщителен, асоциален, безволен и экспансивен, ну и т.д. и т.п., по списку.
Это был странный, болезненный симбиоз. Грезили они напропалую общими темами, являвшимися для обоих неким подобием психологической компенсации; разница была лишь в том, что первый каким-то образом умел абстрагироваться от себя и своих фантазий, умудряясь сохранить равновесие, второй же… был открыт, что называется, всем ветрам. Обоим общение доставляло удовольствие, но закончилось крайне печально. Для второго.
А первому как с гуся вода, «ну, значит, судьба такая». Впрочем, когда я, двигаясь на ощупь и почти наугад, бросил догадку о векторе психологической выгоды их общения — он моментально и с первых же слов меня понял. Не веря ушам и глазам, я забросил удочку заново, и снова получил подтверждение. Это была ровно та самая «мясорубка» из «Пикника на обочине», лишь освобожденная от фантастики Стругацких: крайне презрительно относящийся к психологии молодой Базаров, однако, в течение нескольких лет более-менее сознательно держал подле себя, в лице своего приятеля — психологическую отмычку, громоотвод. «Но кто-то станет дверью, кто-то замком, а кто-то — ключом от замка», почти как у Виктора Цоя.
Рассказ прозвучал в качестве иллюстрации того, какой именно скрытой (порой и от самого себя тоже) подоплеки следует безусловно избегать при общении с людьми, чьи мироощущение и логика искажены воздействием Тени. Обе роли — и ведущего, и ведомого — в конечном итоге не принесут вам ничего хорошего, как не принесли персонажам «Пикника на обочине» (как и предупреждал выше, о подробностях описанного выше житейского аналога мистерии Стругацких я умолчу, с вашего позволения). Хотелось бы, чтобы данное предостережение дошло и нашло своих адресатов; их гораздо больше вокруг нас, чем принято считать. Совсем нередко, увы, на эту уловку нашей с вами повседневной Зоны ничтоже сумняшеся попадаются люди, числящие себя учителями в той или иной области: чрезмерно раздутое, гипертрофированное «я» пополам с отсутствием элементарной психологической самодисциплины играет в этом ключевую роль.
И — напоследок — в воздухе повисает второй вопрос. Если близкий вам человек zаразился и наглядно демонстрирует небрежение логикой, например, совершает классические ошибки экстраполяции, или что-то еще в этом роде («зацени, какая тачка припаркована крутая, ну о каком кризисе в стране речь, сам-то подумай», «экспертизы трех независимых лабораторий в разных странах подтвердили? — написать все что угодно можно», «репрессий не было, все против нас, это сговор», etc) — что делать, как себя вести? Хм, при данном положении дел на шахматной доске от вас потребуется умелый ход, не более того.
Нет, партию вы не выиграете. По одной простой причине: эта Игра — не с вами. Это «его битва», говоря словами Кастанеды, отнюдь не ваша. В данной ситуации все, что вы можете — это повести себя безупречно, в чем и состоит миссия и стезя Учителя. Но помните — вы безусловно проиграете, если пойдете на поводу у zомби и языком логики приметесь доказывать, что холокост и репрессии происходили в реальности; фокус в том, что ваш оппонент на самом деле и не думает это оспаривать, его цель — в корне иная.
Вспомните многозначительный трюк («не докажете, а просто скажете») профессора Стравинского и попросите вашего Ученика (да, именно так) придумать в том или ином обсуждаемом вами контексте доказательство, которому бы он поверил и которое опровергло бы его позицию. На долю секунды вы таким образом заставите его попытаться увидеть то, что сокрыто в тени. И — это максимум, что вы сейчас можете, большее — за пределами возможностей.
Первой реакцией, возможно, случится то, что ваш собеседник попытается уйти от ответа. Попробует не отвечать, заболтать, попытается перевести разговор на другое. Или вспылит. Все это неважно: стойте на своем некоторое время, требуя ответ, которого не будет, затем заканчивайте разговор или спокойно переводите его в иное, безопасное русло, продемонстрировав внезапную потерю интереса к обсуждаемой теме. Дело сделано, ваш урок окончен. И — он не прошел даром.